Иезуиты растительного мира

Наш современник, знаменитый биолог Айвэн Сандерсон, не сомневался в том, что в некоторых труднодоступных регионах планеты существуют плотоядные растения, способные приманивать и пожирать довольно крупных животных.

«Аборигены Южной Африки рассказывали о неких деревьях, не гнушающихся мягкими и костными тканями больных обезьян, - пишет ученый. - Сам я, несмотря на все мое желание, таких ужасов не наблюдал. Зато увлеченно и внимательно изучал растительных убийц насекомых, облюбовавших для произрастания бедные калием, азотом, фосфором заболоченные земли, что, собственно, и принудило их эволюционно переключиться на нетрадиционное меню. Это возможно оттого, что диалектика всякого развития предполагает наличие как мелких убийц, так и крупных».

Оставим в стороне как курьез легенды о вечнозеленых людоедах. Поговорим об экзотических представителях растительного мира, черпающих жизненные силы не только из почвы и солнечного излучения, но, главным образом, из подхитиновой мякоти насекомых - мух, жуков, стрекоз, блох, кузнечиков. Растений таких немало. Венерина мухоловка, например, для приманивания жертвы выделяет липкий бесцветный нектар, запахом напоминающий кондитерскую патоку. Стоит неосторожному насекомому коснуться ее «зубов» - крохотных тактильных ресничек, как орган переваривания, клейкий и душистый, захлопывается, не оставляя жертве шансов на спасение.

Белая саррацения активно поедает мушек-журчалок. Технология их приманивания та же, что у венериной мухоловки. Разница в том, что так называемый ловчий лист, пестрый, внешне броский, устроен наподобие бутылки с узким горлышком и скользкой внутренней поверхностью. Севшее на край коварного листа насекомое, тут же скатывается на дно ловушки.

Но лидером среди растений - пожирателей плоти является жирянка, неприметный светло-зеленый, слегка розовый по краям, мясистый, вдавленный во влажную землю цветок. Насекомые - мухи и крупные слепни - облепляют жирянку и уже никогда не взлетают. Ворсинки-иголочки растения мгновенно прокалывают хитиновый покров, впрыскивают усыпляющие компоненты. Через проводящие каналы иголочек начинается отсос питательных веществ. Проходит несколько суток, прежде чем пиршество завершается, а вскоре дожди отмывают жирянку от остатков хитина. Из серой она вновь превращается в зеленую и кажется насекомым такой гостеприимной!

Поразительный феномен жирянки заключается в том, что насекомые самостоятельно, без принуждения, выбирают те участки листьев, где идет наиболее интенсивное переваривание. Маячком для тварей летающих служат, по-видимому, слабые ультразвуковые вибрации, аналогичные частотам вибрации крыльев насекомых, предназначенных для съедения. Муравьи - любимое лакомство жирянки - путают ее одинокий зов с коллективным зовом муравейника. Ну, не удивительно ли?

«Еще как удивительно! - восторгается Айвэн Сандерсон. - Над всем этим различима тень Творца. Как же трактовать природные чудеса, если у растений - поедателей плоти - пищеварительные соки аналогичны человеческим? А у саррацений и непентисов, покрытых причудливыми, ярко окрашенными метаморфизированными листьями, с помощью которых они охотятся, есть даже желудки - вместительные полости емкостью до одного литра, наполненные пищеварительным секретом, разбавленным дождевой водой. Желудок одновременно является активным ловчим органом. Днем, и особенно ночью, он источает в воздух пьянящие ароматы. Если такой желудок вскрыть, увидишь ком ароматной биологической массы - этакое лакомство и вино для африканских аборигенов одновременно.

Саррацении - санитары джунглей, избавляющие людей от мух. Эти растения считаются священными. В их честь устраиваются праздники, во время которых участники наряжаются в зеленые, сплетенные из растительных волокон костюмы, весьма похожие на клювы попугаев: именно так выглядят цветы-ловушки саррацении. Однако, наученные горьким опытом африканцы, избегают контактов с другими плотоядными растениями, зная, что они могут быть крайне ядовитыми.

Прежде всего, это дионеи и пузырчатки, которых Айвэн Сандерсон метко нарек иезуитами растительного мира. Судите сами. Когда поблизости нет будущих жертв, ловчие пузырьки-мешочки зеленых хищников накрепко запечатаны, претворяются безучастными. Стоит появиться бабочке или стрекозе, ловушка широко распахивается, цепляет жертву и всасывает ее, подобно портативному пылесосу. Ловушка захлопывается, становясь герметичной. Бабочка либо стрекоза в ней задыхается. Растение выделяет ферменты, органические кислоты - муравьиную и бензойную, типичные для пищеварения млекопитающих. Когда животные белки расщепляются на простые соединения, идеально пригодные для усвоения на растительном уровне, цветок-агрессор затаивается, выжидает.

Но вот по какой-нибудь причине насекомые долго не появляются. Не беда. Дионеи и пузырчатки забывают о своих кровожадных замашках и, задействовав корневую систему, начинают получать все необходимое для роста и размножения из грунта. Яд в них не синтезируется. Этими растениями охотно питаются дикие и домашние животные...

На джунгли обрушиваются ливни. Повисает теплынь. Повышенная влажность приводит к парниковому эффекту, дающему мощный толчок росту популяций самых разных насекомых. К пузырчаткам, саррацениям и иже с ними тут же возвращается плотоядные привычки. Как понимать этот парадокс? «Думаю, особо мудрить не стоит, - считает Айвэн Сандерсон. - В допотопные времена наверняка существовали промежуточные звенья эволюционной цепи. Ныне мало что изменилось. Всех, от муравья до человека, объединяет борьба за выживание. Все поедают друг друга, чтобы жить. И растения, как мы видим, не исключение из этого жестокого правила».

Александр ДМИТРИЕВ