|
«Урановый клуб» и атомная лодкаВ конце 1943 года в инженерно-технических исследованиях института «Аненербе» появился загадочный проект «Локки», имевший высший приоритет в имперской программе вооружений… Что же скрывалось за этим образом мистического волка из древних скандинавских легенд? Многие считают, что речь идёт о создании ядерных боезапасов, и в конце 1943 года инженеры-физики уже смогли представить Гиммлеру первый образец немецкой атомной бомбы. Д. Фаррелл. Чёрное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия» Атомная бомба как разменная монетаСемидесятилетний юбилей первого в мире испытания атомного заряда в рамках американского «Проекта Манхэттен» и последующие ужасы бомбардировок Хиросимы и Нагасаки вызвали новую волну публикаций о тайнах появления самого грозного оружия массового поражения 20-го века. При этом некоторые историки считают, что 16 июля 1945 года около нью-мексиканского Аламогордо под кодовым названием «Троица» было взорвано какое-то странное и вовсе не американское устройство. Ещё много лет назад известный исследователь атомных проектов Джим Бэгготт в своей книге «Тайная история атомной бомбы» писал, что в преддверии очевидного краха «тысячелетнего рейха» Гиммлер хотел всячески скрыть и даже дезавуировать успех немецких учёных, сделав атомную бомбу разменной монетой в сложной политической игре. Бэгготта поддерживает знаменитый «криптоисторик» Джозеф Фаррелл, который приводит в книге «Чёрное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия» некую докладную записку, якобы переданную ему анонимным архивариусом спецхрана Пентагона и захваченную в своё время союзными войска на территории Франции. В ней говорится, что объект «Локки» готов к испытаниям, для которых были проанализированы районы Северного Ледовитого океана, плоскогорий Центральной Европы и оккупированных зон Восточной Европы. Американский историк считает, что в конечном счёте было решено провести первое испытание в декабре 1943 года в западной части оккупированной Белоруссии. Для обеспечения скрытности и безопасности операции был выбран предлог — ликвидация партизанских очагов летней «рельсовой войны», для чего в лесные массивы к западу от Гомеля были переброшены три дивизии СС. В течение зимы 1943-1944 годов они всячески зачищали громадное пространство в несколько сотен квадратных километров, отправляя местное население в концлагеря и на работу в Германию и уничтожая партизанские отряды. Наконец в начале марта 1944 года объект «Локки» был доставлен на место испытаний в глухой болотистой чаще. Таинственный взрыв Как и Фаррелл, для реконструкции «первого в истории ядерного боезапаса» много сделал его коллега по литературному цеху Дэвид Ирвинг. В своих книгах «Атомная бомба Адольфа Гитлера» и «Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии» он рассказывает о том, как в радиусе от расположились творцы атомного оружия и несколько высших чинов СС, включая самого рейхсфюрера. Все расположились вокруг телескопических перископов и пультов с многочисленными датчиками. Всё внимание было сосредоточено на Гиммлере, который энергично бросил команду: «Начинайте!» — и профессор Езау включил большой красный рубильник… Над лесами и болотами пронёсся огненный вихрь, а вдали вырос чёрный атомный гриб. Разрушения поразили всех — в радиусе нескольких километров лес превратился в обугленный бурелом с сожжёнными трупами людей и животных. Уцелели лишь железобетонные укрытия и тяжёлые танки… Загадка Гомельской геопатогенной зоны В начале 1990-х годов белорусские экологи изучали радиационные следы Чернобыльской катастрофы и неожиданно обнаружили то, что впоследствии было названо Гомельской геопатогенной зоной. Замеряя радиационный фон в западных окрестностях Гомеля, они обнаружили странные радиационные отголоски какого-то давнего события. На нескольких гектарах леса растительность и животный мир явно пребывали в угнетенном состоянии, а местные жители всячески избегали этих «нехороших мест». Надо отметить, что именно в начале июня 1944 года нацистская пропаганда стало широко писать о создании нового «чудо-оружия», способного в мгновение ока сокрушить врагов рейха. Эта странная, на первый взгляд, утечка совершенно секретной информации вполне укладывалась в сложную политическую игру Гиммлера, который, не будучи в силах полностью скрыть истинный масштаб работ над ядерным оружием, в очередной раз прибег к дезинформации окружающих, одновременно заостряя их внимание на таких успешных проектах, как создание изотопных сепараторов. Между прочим, ещё одним местом «подпольной» сборки ядерных боеприпасов может быть местечко Буцбах неподалёку от Франкфурта. Именно там проводились опыты с новыми моделями изотопных сепараторов, построенных по принципу «молекулярного луча» и «изотопного шлюза». Некоторые историки «Уранового проекта», подобно Фарреллу, высказывают мнение, что пунктов сбора первых немецких атомных бомб было несколько, и наиболее вероятными среди них следует считать Буцбах и Хехинген. Осторожные оценки количества обогащённого урана-235, полученного в 1941-1944 годах, приводят к мысли о «начинке» по меньшей мере трехкилотонных ядерных зарядов, однако здесь надо согласиться со скептически настроенными исследователями, указывающими на множество ещё неизвестных факторов. Проблема тяжёлой воды В данных экспериментальных центрах проводились какие-то монтажные работы фирмой «Хеллиге» с таким уровнем секретности, что отчёты о полученных результатах не поступали даже руководству «Уранового клуба». Удивительно, но в документах «Уранового проекта» после 1942 года практически перестали упоминаться тяжёлая вода и все связанные с ней проблемы. Вероятно, руководство проекта посчитало строительство установок для её получения делом третьестепенным, что может быть напрямую связано с получением достаточного количества высокообогащенного урана-235. Совершенно иначе задача производства тяжёлой воды ставилась в Америке, где эта проблема сразу же была названа «сверхважной» и получила весьма солидное финансирование. Альтернативная точка зрения на структурные изменения, произошедшие в «Урановом проекте» осенью 1943 года, чётче всего выражена в работах известных исследователей военно-технических тайн Третьего рейха Гарри Хайленда и Джима Бэгготта. Из них следует, что с началом инженерно-технического конструирования А-бомбы собственно исследовательская деятельность переключилось на совершенно новое направление, которое доктор Дибнер сформулировал как «вопрос производства ядерной энергии отличным от расщепления урана путём, решаемый, на самой широкой основе». Таким образом, весной 1944 года ведущий научный специалист группы Дибнера — профессор Перлах начал исследовать термоядерный синтез по теме «Опыты возбуждения ядерных реакций с помощью взрывов». В течение лета 1944 года на полигоне СС в Куммерсдорфе была проведена серия экспериментов по инициированию термоядерных реакций путём подрыва кумулятивных зарядов обычного взрывчатого вещества.. В данных опытах использовались полые серебряные шары диаметром 5-10 сантиметров, наполненные тяжёлым водородом и заключённые со всех сторон во взрывчатку. Предполагалось, что серебро сохранит следы радиоактивного излучения, вызванного термоядерными реакциями при одновременном подрыве взрывчатки со всех сторон. При этом серебряные шары под действием взрывной силы сжимались со скоростью, превышающей 2500 метров в секунду. В шарах развивались громадные температура и давление, но следов радиоактивного излучения обнаружено не было. Сверхмощные фугасы как «оружие возмездие»? В середине 1944 года в «Урановом проекте» произошли какие-то очень серьёзные события, предположительно связанные с испытанием и налаживанием серийного производства А-бомб. Документальных свидетельств о причинах возникновения этого поворотного пункта в деятельности «Уранового клуба» сохранилось ничтожно мало. Чаще всего здесь цитируется некий аналитический меморандум разведывательного отдела 9-й воздушной армии США от 19 августа 1945 года под довольно странным названием «Исследования, изыскания, разработки и практическое использование германской атомной бомбы». В этом необычном документе вместе с показаниями интернированных членов «Уранового клуба» приводятся свидетельства командира экипажа бомбардировщика Heinkel He 111 Ганса Цинссера, который принимал участие в испытаниях неких «сверхмощных фугасных бомб» в начале октября 1944 года. Согласно полётному заданию, он должен был наблюдать последствия применения «оружия возмездия», делая облёт эпицентра на расстоянии 10 километров. По словам пилота, сначала он увидел слепящую вспышку взрыва, затем машину встряхнуло сильной ударной волной, и над землёй возникло многокилометровое грибовидное облако. Ко всему прочему возникли очень сильные электромагнитные помехи, нарушившие радиосвязь. Заканчивается этот доклад резолюцией разведуправления сухопутных сил США, в которой делается любопытный вывод, что к концу 1944 года вермахт, скорее всего, уже обладал «несколькими единицами испытанных атомных боезарядов, но не смог их применить на европейском театре боевых действий по не зависящим от его руководства причинам»… Олег ФАЙГ Предыдущая     Статьи     Следущая |
|