Чудо-юдо усатое и зубатое

Хотя киты, несмотря на утверждения Библии, людям не угрожают, первый в мире грек, встретивший на своем пути кита (хоть и никогда не читавший Священное Писание), вряд ли решил, что тот расположен благодушно и не планирует его, грека, проглотить. Скорее - наоборот. А потому грек подобрал из своего богатого лексикона самое подходящее, со своей точки зрения, определение киту - «морское чудовище» (звучит по-гречески как «китос»). Так оно и повелось.

С детства нас учили (и совершенно правильно), что, несмотря на рыбообразную форму тела и жизнь в океане, киты относятся к классу млекопитающих (что бы там ни утверждал, при всем нашем к нему уважении, А.С. Пушкин). Это значит, что киты теплокровны, выкармливают детенышей молоком и дышат обычным воздухом, хотя и могут длительное время находиться под водой. Кстати, пресловутые «фонтанчики», которые кит выпускает из дыхательного отверстия, когда всплывает на поверхность, - это вовсе не вода, а углекислый газ. То есть кит, в буквальном смысле слова, выдыхает, как обычный ныряльщик, который выбрался с глубины на свежий воздух. Ну а разлетающиеся брызги - это просто вода, попавшая в отверстие.

Все китообразные, к которым относятся, кроме собственно китов, еще и дельфины, и морские свиньи, являются потомками сухопутных млекопитающих. Как бы странно это ни звучало, но сегодня ближайшим наземным родственником кита является бегемот. Около 54 миллионов лет назад все они произошли от общего предка, а еще через четыре миллиона лет киты, явно что-то не поделив со своими сухопутными собратьями, уползли обратно в океан и там остались. За этот демарш ученые прозвали китов и им подобных вторичноводными.

Сами киты делятся на усатых и зубатых. Первые питаются планктоном, который добывают из воды при помощи вертикальных роговых пластин - китового уса, страшно популярного у модниц прошлых веков. Модницам китовый ус служил для «усиления» некоторых частей одежды, а вот китам он был гораздо нужнее - ус работал специальным фильтром, способным задерживать корм.

Зубатые киты, как это понятно из названия, оснащены зубами и охотятся на рыб и кальмаров. Правда, они при этом значительно уступают своим усатым собратьям по размерам.

Раньше, до изобретения глубоководных аппаратов, ученые исследовали обитателей морского дна по содержимому желудков кашалотов. Кашалоты могут нырять на глубину до трех с лишним километров и там успевают еще и поохотиться. Вот эти-то объекты охоты, хотя уже и частично переваренные, и служили ученым единственным источником знаний о глубоководных чудищах.

А вот разного рода подробности об образе жизни и миграции самих китов проще всего узнать, как это ни странно прозвучит, по ушной сере, которая с момента рождения кита копится в его ухе и никуда не девается. Если, к примеру, у синего кита извлечь из уха серную пробку, то по ней можно точно определить возраст животного, как по годовым кольцам дерева. Также по наличию в ушной сере кита различных загрязнителей из внешней водной среды можно проанализировать пути его миграции.

Разумеется, человек не мог обойти вниманием этих животных. А все живое, что попадает в поле его зрения, рано или поздно становится объектом промысла. Сначала охоту вели с парусных китобойных судов. Подплыв поближе к своей жертве, на воду спускали шлюпку и приближались как можно ближе, чтобы можно было добросить до кита гарпун. Гарпун застревал в теле животного, которое тут же ныряло, пытаясь под водой уйти от своих преследователей. Но хитрые люди привязывали к гарпуну длинную веревку с бочкой-поплавком на конце и преследовали кита, вонзая в него все новые гарпуны, до тех пор, пока мертвая туша не всплывала на поверхность. Промысел этот был труден и опасен - ведь вступая в единоборство с морским гигантом, китобои могли быть потоплены одним мощным ударом хвоста или головы. Да и догнать на весельной шлюпке даже раненого кита - дело непростое. Но, начиная с 1868 года, когда норвежец Свенд Фойн изобрел гарпунную пушку, а парусные суда сменились пароходами, у китов не осталось шансов. Теперь гарпунер выстреливал из пушки, установленной на носу корабля, а сам гарпун был снабжен гранатой, которая разрывалась в теле кита, нанося ему тяжелые раны. Так что когда-то почетная и опасная охота превратилась в массовое истребление животных.

В те времена в океанах вообще творилось нечто невообразимое. Например, в период колонизации европейцами Фолклендских островов очень многие поселенцы занимались китобойным промыслом. Для топления сала и получения ворвани им нужно было большое количество дров, однако на Фолклендах как раз дров-то и не хватало. И тогда китобои стали использовать в качестве топлива... пингвинов. Оказалось, что пингвины очень хорошо горят благодаря наличию толстого слоя подкожного жира, и к тому же на островах их водилось гораздо больше, чем росло деревьев. Несчастных пингвинов, чтобы не ходить за одним «поленом» по всему острову, сгоняли в стаю и гнали прямо к кострищу, где, собственно, и происходило все дальнейшее аутодафе, описывать которое нет желания, да и необходимости тоже.

Что касается китов, то в ход шло абсолютно все. Из подкожного сала и костяка вываривался жир, который потом перерабатывался на лярд и маргарин, смазочные вещества, технический и дистиллированный глицерин, мыло, театральный грим, стиральный порошок. Из жира же делали линолеум и типографскую краску. Спермацет кашалотов служил сырьем для производства косметических кремов и помады. Кости служили подкормкой для скота и птицы, а также использовались в качестве удобрений. Китовый ус, как уже говорилось, пользовался большим спросом у модниц. Мясо употребляли в пищу, из печени получали некоторые витамины, а из поджелудочной и зобной желез изготавливали медицинские препараты. Амбра, извлекаемая из кишечника кашалотов, использовалась как закрепитель аромата при изготовлении духов.

Неудивительно, что при таком потребительском отношении китов становилось все меньше и меньше. И вот, можно сказать, в последний момент большинство стран приняли акт, запрещающий охотиться на китов всем, кроме малых народов (например, эскимосов и алеутов), которые только этим и жили. Акт подписали не все. Например, Норвегия, Исландия и Япония по-прежнему охотятся на китов, утверждают, что у них так принято, и все тут.

Однако, несмотря на все меры по спасению, численность китов восстанавливается очень медленно, и не Норвегия с Исландией тому виной, а тяжелая экологическая обстановка.

Константин ФЕДОРОВ