Электрифицированный гений

3 ноября 1993 года в Москве скончался гениальный изобретатель, профессиональный физик и музыкант Лев Сергеевич Термен. Похороны его прошли незаметно для научной общественности, вероятнее всего, потому, что политические пристрастия этого человека фантастически невероятной судьбы полностью выпадали из сложившихся тогда идеологических реалий.

В США, где Термена, прожившего там добрый десяток лет, газеты, отметив невосполнимость утраты, недоумевали, прежде всего, по поводу того, что Лев Сергеевич, считавшийся давным-давно почившим, немного не дожил до столетнего юбилея. Вторым поводом для недоумения стало то, что за несколько месяцев до распада СССР Термен вступил в коммунистическую партию. И это несмотря на то, что в интервью, данном западногерманскому журналисту Йозефу Клейну именно тогда, предрёк, что страна, пребывающая в режиме полной неуправляемости, обречена, и вместе с ней обречена КПСС.

На вопрос Клейна, для чего вливаться в ряды обречённых, Лев Сергеевич ответил, что коммунистическое общественное устройство - это будущее, а капитализм, как бы его ни золотили, это прошлое, неизлечимо больное обречённостью. Девяностопятилетний изобретатель, добавив, что слухи о том, что в 1922 году он обещал Ленину стать коммунистом, - всего лишь красивая легенда, сказал, что хочет умереть коммунистом. Йозеф Клейн, не сочтя это высказывание чудачеством престарелого гения, с уважением подчеркнул: «Термен и в научных лабораториях, и работая в разведке, без устали монтировал прогрессивную коммунистическую конструкцию. Не могу не согласиться с ним в том, что скрепы этой конструкции обязательно спасут нашу разлагающуюся цивилизацию от краха».

И, надо добавить, что Термен, потомственный дворянин, блестяще образованный, закончивший Петербургскую консерваторию по классу виолончели, одновременно физический и астрономический факультеты Петербургского университета, в 1921 году выдвинул идею цикличности существования государственных устройств. Согласно которой даже самой прогрессивной политической системе отмерен «креативный срок» 70-80 лет, после чего грядут сжатые годы деградации. Затем - новый взлёт. В высшей точке - практически вечный. На основе всеобщего равенства, достатка, творчества.

Прежде чем коротко рассказать о деятельности Термена на ниве технической разведки в период пребывания в США, обозначим его опередившие время изобретения, что, собственно, и сделало его желанным в Америке. Кроме первого в мире электромузыкального инструмента - терменвокса - он придумал и построил совершенную систему механического дальновидения - прообраза телевидения. Изобрёл и изготовил линейку подслушивающих устройств, использующих в качестве приёмных «антенн» остекление оконных рам.

Миниатюрные фотоаппараты, снимающие в полной темноте на особые эмульсионные плёнки, были на вооружении спецслужб вплоть до конца семидесятых годов минувшего века. Открываемые голосовой командой двери спецхранов и сейфов - тоже детище Льва Сергеевича. Сталинскую премию он получил уже после возвращения из США, когда его проверяли на лояльность в одном из секретных пансионатов НКВД.

Проверка та, закончившаяся благополучно, длилась около года. Дабы не скучать, Термен взялся изготовить охранную систему - невидимку, в которой инфракрасные лучи фиксировали перемещение любых объектов, вплоть до мухи. В случае вторжения любого чужака блокировали все замки и засовы, мгновенно подавая тревожный сигнал на пульт охраны. Система эта, отлично работавшая, была установлена на всех режимных объектах страны. Но это уже 1952 год.

В 1927 году, когда СССР остро нуждался в передовых технологиях военного назначения, выбор координатора по добыванию секретов потенциальных противников пал на Термена как на непревзойдённого эксперта по радиоэлектронике и точной механике.

О терменвоксе - удивительном музыкальном инструменте - тогда знал весь мир. Появилась целая плеяда виртуозов, исполнявших на нём классику, джаз, шлягеры. Забавно, но американцы приложили колоссальные усилия для того, чтобы Льва Сергеевича командировали в их страну «для популяризации электрической музыки». Они лукавили. Их интересовал не столько терменвокс, сколько надёжные, долговечные радиолампы конструкции Термена, на которых был собран инструмент. В его основу был положен гениально простой принцип: когда рука исполнителя приближалась к правой антенне, звук становился выше по частоте. Левой антенной, отвечающей за громкость, управляла перемещающаяся в пространстве левая рука. Вот и всё. Инструмент, между тем, имитировал отлично поставленный человеческий голос, живой и тёплый.

На склоне лет Термен шутил, что, втащив в страну его за шиворот, американцы добровольно втащили туда резидента советской разведки, выписав ламповый пропуск.

В США Термен мгновенно стал миллионером. Шеф советской военной разведки Ян Берзин предложил использовать эти деньги для создания компании Teletouth. Арендовав в центре Нью-Йорка респектабельное здание, новорождённая компания патентовала одно изобретение за другим. Американские спецслужбы в потоке захлестнувших электротехническое производство новаций русского гения не смогли разглядеть главного. Лучшие «секретные» учёные, искренне дружа с Терменом, ничего от него не таили. Как вспоминал Лев Сергеевич, «тайны становились общими на две страны». Контакты советских разведчиков и дипломатов с сочувствующими красной идее американцами тоже проходили в здании компании Teletouth, где регулярно устраивались концерты терменвокса.

В концертах этих не гнушались участвовать выдающиеся музыканты - Морис Равель, Джордж Гершвин, Яша Хейфец, Иегуди Менухин. Любили бывать на вечерах Термена Альберт Эйнштейн, Дуайт Эйзенхауэр, Чарли Чаплин, Джон Рокфеллер. Терменвоксу аккомпанировали всемирно известные симфонические оркестры.

На пике нью-йоркской популярности Термен предложил нечто такое, за что богатейшие люди планеты согласились отдать последнее. Да и как не отдать, если Лев Сергеевич на глазах у элитной публики сначала замораживал лягушек, ужей, мышей крыс в жидком азоте, а затем размораживал. После чего животные, ничуть не утрачивая двигательных функций, проявляли интерес к корму и даже могли размножаться.

За проект, словно утопающий за соломинку, ухватился Джон Рокфеллер, страдающий гемофилией. Деньги миллионер на опыты по вечному сохранению биологических объектов путём заморозки посулил огромные. Термен, тем не менее, отказался, сославшись на то, что наука не созрела для того, чтобы возвращать людей из условий глубокого холода. Вместе с тем он предложил попробовать привести в норму кровь миллионера разработанной им шоковой методикой чередований электрических разрядов с резкими положительными и отрицательными температурами.

Рокфеллер выздоровел. Будучи человеком благородным и благодарным, предупредил Термена о том, что решение об его аресте как советского шпиона уже принято. Рокфеллер же инсценировал похищение и убийство Льва Сергеевича, на самом деле подаренным изобретателю самолётом перебросив в Россию.

Вернувшись в СССР, Термен сразу угодил на Лубянку как двурушник, заподозренный в игре в двое ворот - собственной страны и США. Вмешался Сталин, любящий слушать граммофонные записи терменвокса и ещё потрясённый чёткостью изображения на экране дальновизора конструкции Термена. Дальновизор этот, на самом деле телевизор с электровакуумной трубкой, имел экран полтора на полтора метра. Аналогичные советские аппараты, вдобавок к тому, что обладали экраном со спичечный коробок, давали весьма мутную картинку. Маршалы Будённый и Ворошилов, понаблюдав на экране «монстра» изображение идущего к автомобилю Сталина, услышав его разговор с водителем, были потрясены.

Сталин, тоже ставший телезрителем, был краток: «Берегите Термена, как собственные головы. Пусть работает на благо страны в самых лучших условиях». К сожалению, золотые времена для Термена закончились в марте 1953 года, когда умер вождь. Лев Сергеевич обожал Сталина, что ему аукнулось, когда Хрущёв взялся за развенчание культа личности.

Положение выправилось, когда к власти в стране пришёл Брежнев, умевший ценить таланты. Термена вернули в научно-исследовательские структуры КГБ. Трудился он там, как никогда прежде, плодотворно. Достаточно сказать, что его акустическая и прослушивающая аппаратура «Буран» широко используется до сих пор военными и гражданскими структурами.

Пенсионером Термен стал только в 64 года, после того, как ему предложили разработать компактные устройства для фиксирования и определения координат НЛО, что Лев Сергеевич посчитал «полнейшим идиотизмом». Но несколько лет спустя, вдруг увлёкшись поисками пришельцев иных миров, изготовил нечто не просто эффективное, но фантастически эффективное. Чертежи аппаратуры кто-то в начале лихих 90-х без его ведома переправил в США. Кто-то сделал на этом состояние. Термену суждено было умереть в нищете и забвении. Большая часть разработок электрифицированного гения - так его некогда назвал Абрам Иоффе - до сих пор пребывают под грифом «Совершенно секретно».

Александр ВОЛОДЕВ