Космос - «мир, вселенная и мироздание» (др. греческий), первоначальное значение - «порядок, гармония, красота».
Впервые термин Космос для обозначения Вселенной был применён Пифагором...












Отрава для двоих

Общеизвестен и не нуждается в подтверждении факт: российский самодержец Пётр I, как образно выразился историк С.М. Соловьёв, столь резко обогнал реформами замершее время, вытаскивая государство из болота отсталости, что нажил легионы разочарованных «недовольцев» даже среди своих ближайших сподвижников. Скрытое противостояние завело в тупик безысходности, такой дикой, непробиваемой, что даже мужественно-неподкупный государственник, родственник монарха В.В. Долгорукий в сердцах бросил: «Кабы не государев жестокий нрав, не вразумляющая его царица, нам бы жить нельзя, я бы первый изменил». Как раз эти слова, как считают некоторые современные исследователи, являются ключом, отмыкающим замок интригующей тайны загадочной смерти царевича Алексея и не менее загадочной кончины его венценосного отца.

Разделять эти личностные трагедии никак нельзя, потому что, по мнению ряда западных учёных, располагающих уникальными архивными документами - донесениями дипломатов, перепиской сильных мира сего - имело место двойное отравление. Петр, уличивший наследника в подготовке государственного переворота, явившись к нему в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, где тот содержался под стражей, принудил избавиться от противного Богу и Отечеству бесчестья, испив яду, освобождающего совершенно безболезненно и навечно душу от тела. Но и Великого первопроходца не минула горчайшая чаша - тоже был отравлен. Сына и отца отправило в лучший из миров зелье одного разлива: отходили в лихорадке, похожей на чахоточную, с кровохарканьем, бредом, видениями. Светлейший князь А.Д. Меншиков, вознесшийся из простолюдинов в фельдмаршалы, не сомневался в том, что «злобное коварство над царём учинили подлые заговорщики», без оглядки на последствия, не называя имён, сокрушался: «Извели, уморили!». Считается, что эта неуместная откровенность всезнающего, впавшего в опалу сановника, стала главной причиной ссылки на север, в убогую деревеньку Березово.

Почему Пётр не пожелал избрать для не оправдавшего его надежды сына более мягкого наказания? Таким ли никудышным был любимец первой жены самодержца Евдокии Лопухиной, насильно постриженной в монахини? Отнюдь. Преуспевший в изучении иностранных языков, философии, математики, православного уклада, Алексей признавал и поощрял всё, кроме ратного дела, сурового воинского быта, непомерных трат на оснащение и содержание армии и флота. Это «небрежение к устроению государственных скреп» раздражало и бесило «батюшку престольного деспота», поощряющего доносительство для пользы общего дела. С.М. Соловьёв приводит весомый факт: «Бесхитростный Алексей писал неоднократно из-за границы монашествующей матери и сочувствующим сенаторам, что если бы отец-государь дни окончил, то он бы, ещё не примерив короны перед восшествием на престол, повернул бы все предприятия, напрасно учинённые, вспять, дал бы подданным жить себе на сытость, радость и забаву. Ни дать, ни взять - давнишняя прелюдия к нынешним либеральным общечеловеческим ценностям. Гениально-прозорливый Пётр сразу понял опасность этих «смердящих настроений» для возводимой им, призванной стать могущественной, империи. Поэтому 10 июня 1717 года отправил сыну предостерегающее письмо, пронизанное горечью и возмущением, где есть следующие слова: «Буде же сего учинишь, то яко отец, данную мне от Бога властию, проклинаю тебя вечно, я яко государь твой, за изменника объявляю, и не оставляю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить, в чём Бог мне поможет в моей истине».

Пётр I допрашивает царевича Алексея

Что же в ответ на угрозы предпринял живущий в Неаполе вместе с возлюбленной крепостной девицей Афросиньей царевич? Воодушевлённый поступившими из России вестями о том, что назревают народные бунты, подстрекаемые придворной оппозицией, Алексей тайно встретился со злейшим врагом отца, королём Карлом XII, пообещавшим сколько угодно солдат и пушек для вторжения в Россию, «дабы обрела разумного правителя». Осуществить предательские планы помешал искусный дипломат П.А. Толстой, заверивший, что царь не возражает против венчания Алексея и Афросиньи, даже дозволит, поселившись в деревне, жить, не обременённым сыновними и придворными обязанностями. Царевич поверил. Ловушка захлопнулась. Царь и царевич встретились 3 февраля 1718 года в Кремлёвском дворце. Говорил Пётр. Алексей молчал. Не возразил, когда услышал от отца: «Ты стараешься для разрушения отечественных попечений моих!». Смолчав, сын ускорил развязку. Специально, для расследования обстоятельств, приведших к измене, под началом П.А. Толстого была создана Тайная канцелярия. Друзей и единомышленников царевича дворян Кикина, Афанасьева, духовника, священника Игнатьева пытали огнём и дыбою, затем казнили. Князя Василия Долгорукова помиловали, ограничившись поркой и высылкой. Пётр, долго не решавшийся «оскорбить августейшего отпрыска плетьми и железом», всё же прибег к крайностям.

24 июня Верховный суд приговорил Алексея к смерти. Народу объявили, что скончался наследник «от бурного упадка сил». Император личным примером в очередной раз доказав, что государственное для него несравненно выше семейного, с утроенной силой, больше кнутом, нежели пряником, продолжил возведение заводов, открытие промыслов, поощрение наук и ремёсел, внедрение в армию и флот передовых для того времени наступательных доктрин.

Как правило, и важные, и второстепенные решения он принимал единолично, почти никогда не ошибался. О его стиле управления огромным государством можно судить по выдержке из письма, адресованного ему генерал-адмиралом и президентом Адмиралтейств-коллегии Ф.М. Апраксиным: «Истинно во всех делах, как слепые бродим, и не знаем, что делать, стала везде великая расстройка, а где прибегнуть и что впредь делать, не знаем, денег ниоткуда не везут, все дела становятся».

С.М. Соловьёв называл Петра Великого человеком-поступком. Лучше не скажешь. Стоило государю чем-нибудь озаботиться, как из руин, разрухи, хаоса вырастало нечто совершенное, нужное, необходимое настоящему и будущему. И всё-таки Великого делателя устранили. Кому от этого польза была? Знаток славных деяний Петра, его биограф, американский публицист Айвен Греч полагает: «Разбудив сонную Россию, он задал ей прогрессивный импульс, лишил боярско-клерикальных иллюзий, пошлого самодовольства. Его убили пришельцы из изжившей себя ленивой московской старины, не пожелавшие понять, что у их прошлого нет перспектив, нет будущего».

Александр ВОЛОДЕВ






Предыдущая     Статьи     Следущая







Интересные сайты