Космос - «мир, вселенная и мироздание» (др. греческий), первоначальное значение - «порядок, гармония, красота».
Впервые термин Космос для обозначения Вселенной был применён Пифагором...












Чудеса на небесах: самолёты-сцепки

«Летающий цирк» Вахмистрова

Сплошь и рядом перед конструктором стоит задача совместить в изделии несовместимые качества, например, большую мощность и малые габариты, высокую скорость и большую дальность действия системы. И для достижения этой цели порой создаются весьма оригинальные конструкции...

В 1932 году на вооружение ВВС Красной армии поступил тяжёлый четырёхмоторный бомбардировщик, по тогдашней терминологии - «воздушный линкор 2-го класса» ТБ-3, разработанный под руководством А.Н. Туполева. Машина впечатляла своими размерами, радиусом действия - до 1 500 км и бомбовой нагрузкой до 4 т. Однако скоростные и высотные характеристики «линкора» оставляли желать лучшего (200 км/ч и 3 500 м), что вызывало обоснованное беспокойство красвоенлётов за способность самолёта прорывать ПВО вероятного противника, в частности, противостоять атакам истребителей-перехватчиков.

Поскольку радиус действия одномоторных истребителей той поры не превышал 150 км, ни о каком сопровождении бомбардировочных эскадр не шло и речи. И тогда инженер Владимир Вахмистров предложил систему, что называется, «всё своё ношу с собой». По его замыслу, бомбардировщик мог бы перевозить несколько одномоторных истребителей в район бомбометания, причём всю дорогу «туда» моторы истребителей питались из бензобаков бомбардировщика, не расходуя собственное топливо.

Идея, собственно, была не нова. Ещё в 1916 году англичане водрузили на верхнее крыло четырёхмоторной летающей лодки «Феликстоу» лёгкий истребитель Сопвич «Скаут» и успешно испытали эту спарку в воздухе. Её назначением был перехват над морем германских цеппелинов. Однако в боевых действиях по неясным причинам она участия не принимала и, вполне возможно, Вахмистров мог об этих экспериментах и не знать.

Так или иначе, ВВС дали «добро», и после проверки практической осуществимости идеи на меньшем по размеру бомбардировщике ТБ-1 система Вахмистрова под обозначением «самолёт-звено» получила путёвку в жизнь.

Наиболее внушительным выглядел вариант «Звено-7», включавший самолёт-носитель и 5(!) истребителей. При этом два И-5 крепились на плоскостях бомбардировщика, два моноплана И-16 подвешивались под крыльями, и ещё один, И-Z, подцеплялся уже в воздухе под фюзеляжем.

Впечатление вся эта конструкция производила неизгладимое, но, увы, сей амбициозный проект изначально был из категории «сначала построим, потом подумаем». А стоило сначала всё-таки подумать и посчитать. Реально «Звено» могло обеспечить прикрытие стратегического рейда вглубь территории противника только... один раз, ибо на обратную дорогу - самостоятельную - истребителям горючего всё равно не хватало, иначе говоря, затея откровенно попахивала суицидом.

В конце концов здравый смысл возобладал, от идеи сопровождения бомбардировщиков «этажерками» отказались, и потраченные на проект деньги вполне могли оказаться выброшенными на ветер, если бы не радикальная смена назначения «Звена». Дело в том, что война в Испании 1936-38 гг. выявила высокую эффективность бомбометания с пикирования. До появления пикировщика специальной постройки в качестве такового в советских ВВС лучше всех смотрелся истребитель И-16, но самостоятельно взлететь с двумя 250-килограммовыми бомбами, чего добивались военные, ему «силёнок не хватало». И в результате родилось «Звено-СПБ», т.е. «составной пикирующий бомбардировщик», состоявший из носителя ТБ-3 и двух И-16, вооружённых парой 250-килограммовых фугасок каждый.

ТБ-3 поднимал истребители в воздух и доставлял к цели, где и выпускал в свободный полёт, не входя в зону ПВО объекта. Отбомбившись, И-16 возвращались на ближайший аэродром. При этом малые размеры, высокая скорость и маневренность обеспечивали «ишакам» высокие шансы на выживание. Система «Звено-СПБ» была принята на вооружение ВМФ и даже записала на свой счёт внушительный боевой успех, разрушив 13 августа 1941 года стратегически важный Чернаводский мост через Дунай, до того неоднократно и безуспешно атакованный фронтовыми бомбардировщиками.

К сожалению, развития этот проект не получил и не мог получить; совершенствование ПВО противника исключало появление в дневном небе тихоходных и слабозащищённых ТБ-3 даже вблизи линии фронта, не говоря уже о вражеском тылу, и в 1942 году «звенья» были расформированы.

«Похоронный венок» из Нордхаузена

«Мистель» - немецкое название вечнозелёного кустарника омела, из которого традиционно делают надгробные венки. Именно так нарекли в недрах германского Министерства авиации самолёт-звено, разработанный в 1943 году конструкторами филиала фирмы Юнкерс в Нордхаузене. Подразумевалось, видимо, что очередное «чудо-оружие» станет венком на могилу победоносно наступающих войск союзников...

Изделие представляло собой как бы «Звено-СПБ наоборот». Ударным компонентом немецкой сцепки был двухмоторный бомбардировщик Юнкере Ju.88, «осёдланный» сверху самолётом управления - истребителем Фоке-Вульф FW.190. Вместо кабины экипажа к фюзеляжу «юнкерса» крепилась специальная боевая часть (БЧ), не имевшая в мире аналогов и состоявшая из 2800-кг заряда взрывчатки и 1000-кг стального стержня, усиливавшего ударное действие.

Первый удар четыре «венка» из 101-й бомбардировочной эскадры под командованием капитана Хорста Рудата нанесли в ночь на 28 июня 1944 года по судам союзников в заливе Сены. Результаты не удалось пронаблюдать из-за дыма горящих судов, но на следующий день разведка, не краснея, доложила, что все цели «поражены», правда, ни одно судно не затонуло. Это классический пример немецкого самообмана, поскольку, во-первых, найти наутро среди сотен судов именно те четыре, что были атакованы ночью, - это чудо из сказки братьев Гримм. Во-вторых, ни один корабль, даже линкор, не пережил бы попадания почти четырёхтонной крылатой бомбы.

Далее птенцы Геринга браво рапортовали о «поражении» двух советских переправ через реку Нейссе. Бойцов 1-го Белорусского фронта этот доклад крайне бы заинтересовал, поскольку «мистелей» они и в глаза не видели. А вот наши лётчики-истребители их встречали, и каждый раз, едва завидев советский воздушный патруль, пилот «мистеля» отстыковывался и удирал во все лопатки, а оставшийся без седока «юнкерс» немедленно втыкался в землю. После чего германский пилот браво докладывал, что «поразил» советскую переправу. Вот так асы Геринга и шли «от успеха к успеху», прямиком до Берлина.

Система «мистель» была порочной изначально. Её творцам тоже следовало сначала подумать, а уж потом мастерить своё детище. При парадной скорости 375 км/ч «мистелю» в 1943-м нечего было и мечтать прорваться сквозь ПВО хоть советских, хоть союзных войск, оснащённых к тому времени радиолокаторами. А точность попадания двухмоторной неуправляемой бандуры была вообще исчезающее низкой величиной, исключающей реальное применение машины. Тем не менее немцы наштамповали 250 сцепок и успели использовать около 200 из них, и всё - в «молоко». Так на чью могилу лёг «Похоронный венок» из Нордхаузена?

Самолёты-сцепки 30-40-х годов не дали авторам ожидаемых результатов. Но работы над ними не пропали даром, став основой куда более интересных разработок в послевоенные годы.

Сергей ДУНАЕВ






Предыдущая     Статьи     Следущая







Интересные сайты