Космос - «мир, вселенная и мироздание» (др. греческий), первоначальное значение - «порядок, гармония, красота».
Впервые термин Космос для обозначения Вселенной был применён Пифагором...












Кто был первым императором России?

В полдень 15 мая 1591 года в Угличе произошло событие, известное в истории как убийство малолетнего наследника престола всея Руси царевича Дмитрия.

На Московском троне сидел слабоумный царь Фёдор Иоаннович, женатый на сестре Бориса Годунова. Россией фактически правил Борис Фёдорович. А в это время, пребывая в почётной ссылке в Угличе, мало-помалу подрастает младший сын Ивана IV, царевич Дмитрий. За его воспитанием, образованием и здоровьем денно и нощно следят многочисленные мамки, няньки и родная мать - вдовствующая царица Мария Нагая.

Некоторые историки полагают, что Дмитрий представлял собою большую опасность как для царствующего брата Фёдора, так и для дяди-регента Бориса Годунова.

Царь Фёдор был бездетен, слаб здоровьем, и в случае его смерти царевич Дмитрий по закону был бы провозглашён его преемником на престоле, что было не по нутру дяде Борису. В то же время, достигнув совершеннолетия, Дмитрий мог низложить слабоумного брата и временщика-дядю. Дмитрия необходимо было «убрать». «Убрать» - не значит «убить».

Царевич Дмитрий

Итак, 15 мая 1591 года пономарь соборной углицкой церкви ударил в набат, возвещая народу о только что случившейся трагедии. Народ сбежался со всех сторон на двор царицы и увидел мёртвого мальчика с перерезанным горлом. Исступлённая мать обвиняла в убийстве людей, присланных Борисом Годуновым, дьяка Михаила Битяговского, его сына Данилу и племянника Никиту Качалова. Могли ли убить царевича вельможи, официально назначенные для надзора за земскими делами и за домашним обиходом царицыного двора?

В качестве следователя по углицкому делу Борис Годунов послал боярина князя Василия Ивановича Шуйского, кстати, будущего царя. Свидетелей убийства не было, убийц - тоже. Народ растерзал московских вельмож и ещё нескольких человек как убийц. Но были ли они таковыми? Поэтому Шуйский не мог в этом случае открыто объявить, что посыльные Годунова - убийцы царевича, так как это мгновенно скомпрометировало бы Бориса. Было выгодно представить дело в таком свете, что царевич зарезался сам, что и сделал следователь Шуйский. Кстати, судебно-медицинскому осмотру тело мёртвого 9-летнего мальчика подвергнуто не было. В случае убийства горло ребёнка было бы для верности перерезано целиком, а если верить тому, что царевич, играя со сверстниками в «тычку» (по-нашему - «в ножички»), забился в эпилептическом припадке и смертельно поранил себе горло, то ранение это могло быть чисто поверхностным, хотя и смертельным: непосредственно под кожей шеи находятся сонные артерии, а в яремной ямке - яремная вена. Но смерть ребёнка и тогда произошла бы не сразу, а через пять минут, причём одежда царевича была бы насквозь пропитана кровью, полностью вытекшей из его тела, а вот об обилии крови не упоминается ни в одном источнике.

Суд в Угличе был скор и беспощаден: убийц - Борисовых посланников казнили, а заодно ещё двести человек, многих отправили в Сибирь для заселения города Пелыма, многим отрезали языки. Был наказан даже набатный колокол: его били плетьми, отрубили «ухо», вырвали бронзовый язык, чтоб не болтал больше, и сослали в ссылку в Тобольск. Лишь в 1986 году исторический колокол вернули в Углич. Случай неслыханный в истории, чтобы колокол провёл в ссылке почти триста лет!

Даже А.С. Пушкин в трагедии «Борис Годунов» обвинял царя в убийстве Дмитрия. Но насколько это нужно было самому Годунову, можно судить по тому, что Иван Грозный дважды - во время болезни Бориса и накануне своей смерти - говорил: «Борис! Страдаю за тебя как за сына, за сына как за невестку (сестра Бориса Ирина была женой царевича Фёдора), за невестку как за самого себя, - затем осенил его крестным знамением и продолжил: - Се Феодор, Ирина и Борис; ты не раб, а сын мой». И ещё Иван Грозный говорил Борису: «Для тебя обнажено моё сердце. Тебе приказываю душу, сына, дочь и всё царство: блюди или дашь за них ответ Богу».

Царь Фёдор на одном из пиров в присутствии высшего духовенства и боярства снял с себя златую царскую гривну и возложил её на шею своего шурина. О какой узурпации престола Бориса может идти речь, когда не сам он захватил власть, а принял её по высочайшему наказу?

Было ли выгодно убийство Дмитрия врагам Годунова? Если бы так, то этим убийством они напрочь отсекли бы от себя самую мысль о дворцовом перевороте и низложении царя Бориса. Но вот слухи о том, что Борис Годунов приказал убить царевича, были выгодны оппозиционному боярству до венчания на царство Бориса Годунова. Для этого, однако, ни в коем случае не нужно было убивать царевича. Так оно и было: царевича Борис Годунов мог «убрать» тайно, отравив, похитив или любыми другими способами. Но похитили Дмитрия враги Годунова, предвидя обострение борьбы за владение Московским престолом. Вот тогда-то и пригодился бы им живой царевич Дмитрий, как флаг.

И вот, на другой день после кончины царя Фёдора, оппозиция (антигодуновская) стала распускать слухи об убиении Дмитрия Борисом. Но эта кампания успеха не возымела: Борис был коронован. Спустя несколько лет в западных пределах России появился человек, именовавший себя царевичем Дмитрием. В Москве тотчас объявили, что это самозванец, и «вычислили», что это не кто иной, как «беглый монах Юшка Отрепьев, был в холопех у Михаила Романова и, будучи у него, учал воровати, и Михаил за его воровство велел збити его со двора, а Юшка учал пуще прежнего воровать, и за то его воровство хотели повесить, и он от смертной казни сбежал, постригся в дальних монастырях, приняв имя Григорий». Эту ложь распространили не только по Руси, но и по всей Европе, чтобы скомпрометировать царевича Дмитрия и пресечь его притязания на Московский трон.

Единственное государство в Европе, заинтересованное в сохранении, воспитании и возведении на престол подлинного царевича Дмитрия, - была Речь Посполитая, где и скрывался похищенный царевич. Дождавшись смерти Бориса Годунова, король Сигизмунд взял с Дмитрия обещание, что по восшествии на престол он возвратит Польше Смоленск, Северскую землю и дозволит сооружать в России костёлы, позволит находиться там иезуитам и будет союзником Польши в приобретении шведской короны.

Всё, вероятнее всего, так бы и было, окажись на месте истинного русского царевича самозванец и авантюрист.

Однако Дмитрий, выступая с войском к Москве, поклялся перед чудотворной иконой Богоматери, что отдаёт себя и своё дело Покрову Святой Матери. Сам он был очень любознателен, много читал, беседовал с образованными поляками, сообщал им разные замечания, которые удивляли их своею меткостью, а русским он внушал уважение к просвещению. «Как только с Божьей помощью стану царём, - говорил он, - сейчас заведу школы, чтобы у меня во всём государстве выучились читать и писать, заложу университет в Москве, стану посылать русских в чужие края, а к себе буду приглашать умных и знающих людей из иностранцев, чтобы их примером побудить моих русских учить своих детей всяким наукам и искусствам». (Спустя сто лет это делал Пётр Великий.) В селе Коломенском Дмитрий, принимая подарки от всех сословий, говорил: «Я не царём у вас буду, а отцом, буду любить вас, буду жить для пользы и счастья моих любезных подданных».

20 июня 1605 года молодой царь торжественно въехал в столицу верхом. Он был статно сложён, у него был прекрасный лоб и умные, выразительные глаза - явный признак породы.

18 июля прибыла в Москву царица, инокиня Марфа. Мать и сын узнали друг друга, оба рыдали от радости, обнимались. После Дмитрий ежедневно посещал её, испрашивая при начале каждого важного дела материнского благословения.

При царствовании Дмитрия не было произведено на Руси ни одной смертной казни, заговорщики были прощены им полностью, в том числе и злейший его враг Василий Шуйский. Всем служилым было удвоено жалованье, судопроизводство стало бесплатным, должностные лица получали удвоенные оклады, но им накрепко было запрещено брать взятки. Помещики теряли право на крестьян, если не кормили их во время голода. Всем предоставлено было право свободно заниматься промыслами и торговлей, всякие стеснения к въезду в государство, выезду из него и перемещения внутри него были прекращены.

«Я не хочу никого стеснять, - говорил Дмитрий, - пусть мои владения будут во всём свободными. Я обогащу свободной торговлей своё государство. Пусть обо мне разнесётся добрая слава как о царе, я заставлю все народы уважать Россию».

Англичане того времени констатировали факт, что Дмитрий - первый государь в Европе, сделавший своё государство в такой степени свободным. За сто лет до Петра I Дмитрий преобразовал Боярскую думу в Сенат, ежедневно присутствовал в Сенате, сам разбирал дела, лично принимал челобитные.

Никто лучше Дмитрия не ездил верхом, никто не отличался большею отвагою на охоте. Дмитрий прекрасно знал православное учение, но одновременно призывал духовенство к веротерпимости. В то же время, получив от Папы Римского титул императора России, поддерживая с Папой отличные отношения и постоянно переписываясь, Дмитрий не поддавался его давлению по поводу соединения православной церкви с католической. Из всей политики Дмитрия очевидно, что он не собирался давать иезуитам обещанной свободы действий в России, а королю Сигизмунду так и не отдал Смоленск и Северские земли и не начал войны со Швецией.

Государственная деятельность Дмитрия сочеталась с его любовью к весёлой жизни и забавам. Его собственный дворец имел всего четыре (!) комнаты.

За обедом у Дмитрия звучала музыка, он желал, чтобы весь народ веселился, он снял запрет со всех народных забав. Свобода торговли и обращения в какие-нибудь полгода привела к тому, что в Москве всё подешевело, и беднякам и людям со средним достатком стали доступны такие предметы житейских удобств, какими прежде пользовались только богатые люди и бояре.

Внешняя и внутренняя политика была не по душе консерваторам и эксплуататорам старого типа. Во главе заговора против царя-императора Дмитрия и его реформ встал прощённый им дважды Василий Шуйский. После нескольких неудавшихся путчей Дмитрий был убит. Царём всея Руси стал Василий Шуйский. И всё закрутилось по старинке: казни, запреты, закрепощения и прочее, что мешало Руси стать передовой державой.

Чтобы обосновать законность цареубийства, Василий Шуйский пошёл ещё на одно чудовищное преступление. Будучи следователем по «углицкому делу», он выдвигал официальную версию о невольном самоубийстве царевича Дмитрия. Теперь дышло развернулось на сто восемьдесят градусов. Шуйский заявил, что уничтожил самозванца Гришку Отрепьева, а подлинный царевич был убит, что младенец Дмитрий святой мученик, а для подтверждения его святости необходимо было показать народу «нетленные мощи» святого. Что и было сделано: в якобы вырытом гробу народ увидел мальчика лет девяти-десяти, имевшего совершенно свежую кожу лица и свежий разрез на шее с только что запёкшейся кровью. Таким образом, спустя пятнадцать лет после трагического полудня 15 июня 1591 года людьми Шуйского было повторено кровавое преступление - убийство безымянного мальчика.

Легко убедиться в том, что в Архангельском соборе покоятся останки не царевича Дмитрия, - можно провести генетический анализ данных останков с останками Ивана IV.

Таисия ЗЕЛЕНЦОВА







Предыдущая    Статьи     Следущая







Интересные сайты