Феномен человека на фоне универсальной эволюции

Глава VI Космическая эволюция

Эволюция нашей Метагалактики

6.11. Эволюция нашей Метагалактики

Подчиняясь общим законам эволюции, наша Метагалактика также эволюционирует с нарастанием степени фрактальности в сторону наращивания метаболизмов и связанности «всего со всем» с образованием все новых структурных «этажей», ростом сложности и разнообразия возникающих форм. И хотя современная теория не способна сказать ничего определенного о будущем нашей Метагалактики о ее прошлом кое-что известно, как о том рассказывалось в разд. 6.5.2-6.5.3. И то, что известно, подтверждает сказанное — эволюция нашей Метагалактики совершенно определенно направлена в сторону усложнения.

«Слабые возмущения в однородной материи ранней Метагалактики обернулись выраженной анизотропией с формированием галактик и звезд. Еще ранее началась длинная цепь эволюционных трансформаций в микромире. Согласно „стандартной" космологической модели, уже в первые секунды после Большого взрыва происходило первичное образование нуклонов из „моря кварков", за которым последовал процесс „атомизации" Вселенной (нашей Метагалактики. — С. X); наконец, в недрах звезд первого поколения при высоких температуре и давлении синтезировались ядра тяжелых элементов, составивших в последующем основу органических молекул и систем высшего химизма [Девис, 1985; Редже, 1985]» [Назаретян, 1999 а. С. 123].

«Галактики образовались из огромных, гравитационно связанных водородных и гелиевых облаков в течение 1-10 млрд лет после Большого взрыва... Примерно 100 млрд образовавшихся в этот период галактик расположились в определенном порядке в виде скоплений и цепочек.

Под действием гравитации среди этих объединившихся „комков вещества" также начали образовываться небольшие сгустки, внутри них стала подниматься температура. Так появились звезды» [Аллен, Нельсон, 1991. С. 55-56].

Источником химических элементов тяжелее водорода и гелия, без которых было бы невозможно возникновение жизни, являются звезды. Подобно живым организмам и филогенетическим линиям, звезды и более крупные космические структуры «смертны», переживая фазы рождения, зрелости и угасания, конкурируя друг с другом за материю во благо космической эволюции в сторону усложнения (см. разд. 4.4.3-4.4.4). И, как смертность органических филогенетических линий принимается некоторыми авторами за цикличность и даже регрессивность всей органической эволюции (см. разд. 4.4.4), так смертность космических структур иногда принимается за ненаправленность всей космической эволюции. Такова, к примеру, позиция Л. В. Фесенковой [1986], странным образом не замечающей в обсуждаемом ею явлении сходства между неорганической и органической эволюцией.

С прицелом на Землю в эволюции нашей Метагалактики можно выделить следующие стадии [Фокс, Дозе, 1975. С. 78-79]:

Заметим, что, вопреки гипотезе о тепловой смерти Вселенной и как о том говорилось в разд. 6.5.3 и 6.10, наша Метагалактика в ходе ее эволюции, начиная с момента Большого взрыва, остывает с некомпенсированным превращением тепла в другие формы энергии.

Наша Метагалактика — это космический объект вроде звезды, только побольше. И, подобно звезде, она имеет свою историю жизни, которая тоже конечна во времени. Прошлое нашей Метагалактики более или менее прослеживается лишь от наших дней до начала Большого взрыва (см. разд. 6.5.2-6.5.4); что было с ней до нынешней фазы расширения, неизвестно. Отказ от отождествления нашей Метагалактики со Вселенной (разд. 6.4) и идеи равенства массы макросистемы масштаба нашей Метагалактики «почти нулю» (см. разд. 6.5.4) избавляет нас от ряда вопросов и идей полумистического толка о рождении нашей Метагалактики «из ничего», о Творце Большого взрыва и пр. Все становится вполне прозаичным.

По Вселенной рассеяно бесконечное множество метагалактик и других космических объектов, которые рождаются в результате эволюционного структурирования космического вещества (с нарастанием фрактальности Вселенной), проживают свою жизнь, взаимодействуя друг с другом, и гибнут, распадаясь на составные элементы и излучение. Только разнообразие переживаемых нашей Метагалактикой фаз развития и возникающих в ней форм структурных образований из-за ее гигантских масштабов побогаче. И, в отличие от звезд, никакой сравнительной феноменологией метагалактик мы не располагаем, наша Метагалактика дана нам в наших наблюдениях в единственном числе. Не говоря уже о теории ее (необратимого) развития, которая, если не считать феноменологической во многих отношениях модели горячей Вселенной (нашей Метагалактики), можно сказать, отсутствует.

Из предположения о фрактальности Вселенной и ее наблюдаемой макрооднородности в пределах горизонта видимости можно вывести только то, что, переживая фазу расширения, наша Метагалактика является сегодня черной дырой (см. разд. 6.6), которая, впрочем, если справедливы наши соображения о «периферийном» ускорении космического расширения (см. разд. 6.7-8), некоторое время назад начала раскрываться. Не имея данных, не стоит и фантазировать на предмет того, сменится ли ее расширение сжатием.